Одинокий орк [= Странствия орка; Возвращение магри ] - Галина Львовна Романова

— Брехт! — Оказавшийся сверху, Льор тряхнул его за грудки. — Как ты мог! Уйти без меня? Почему? Почему ты решил меня бросить?

— Дурень, — скрипнул зубами орк. — Так тебе будет лучше!

— А если я не хочу? Кто тебе дал право решать за меня, где мне быть? С чего ты взял, что можешь распоряжаться моей судьбой? Я не раб и сам знаю, что делать, понятно? И я хочу быть с тобой! Куда ты, туда и я!

Усевшись на него верхом, эльф яростно тряс орка.

— А ну прекрати орать и слезь с меня, мелкая зараза! — зарычал Брехт. — Люди смотрят!

Шагавший через двор отряд сменной стражи как раз приостановился, наблюдая за бесплатным спектаклем.

— Не слезу! — воинственно заявил юный эльф. — Пока ты не пообещаешь, что возьмешь меня с собой!

— Да ты даже не знаешь, куда и зачем я иду!

— А мне все равно! — выкрикнул Льор. — Я с тобой! И потом, ты сам назвал меня братом. А у меня никогда не было братьев — ни старших, ни младших…

Он тихо всхлипнул, и Брехт, улучив миг, вскочил на ноги, стряхивая с себя юношу. Тот, понурившись, стоял перед ним.

— И что мне с тобой делать, ушастая ты прилипала?

Льор вздохнул. Казалось, даже кончики его ушей печально поникли.

— Ладно, — решился Брехт. — Успеешь быстро собрать вещи — догонишь меня. Долго ждать не буду!

Льор сорвался с места так стремительно, что еле вписался в поворот.

Полчаса спустя городская стража выпустила из западных ворот Ирматула странную пару. Широко шагавший одинокий орк даже не обернулся на оставшийся за спиной город. Рядом с ним счастливым щенком бежал юный эльф.

На равнине уже начиналось лето, но здесь под сапогом все еще хрустел тонкий ледок и ледяные ручьи с веселым звоном кубарем катились вниз по склонам, спеша к горной речке, вздувшейся от талых вод.

Ступня привычно выбирала себе опору, так что можно было не смотреть под ноги, целиком сосредоточившись на спутнике. Юноша вертел головой, глядя по сторонам, как ребенок, восторженными и любопытными глазами, и вот теперь в который раз споткнулся, чудом удержав равновесие. Он бы непременно навернулся на крутом склоне, если бы не обладал врожденной грацией и чувством равновесия и если бы не твердая рука, вовремя подхватившая его.

— Смотри, куда идешь! — проворчал Брехт, встряхнув Льора.

— Но здесь так красиво! — воскликнул юный эльф. — Брехт, это твои родные места?

— Нет, — буркнул орк, возобновляя путь.

— Ты живешь в красивом месте! — убежденно заявил Льор, пристраиваясь следом. — Здесь все такое… Был бы я поэтом — сочинил бы оду или балладу!

— Да, какое счастье, что ты не поэт, — проворчал Брехт, невольно ускоряя шаг.

Он уже несколько раз успел проклясть тот миг, когда поддался душевному порыву и взял юношу с собой. Нет, путешествовать в компании всегда лучше, чем в полном одиночестве, но когда единственная твоя компания — это юный эльф (язык не поворачивался назвать его юношей — так, мальчишка!), который смотрит тебе в рот влюбленными глазами, затаив дыхание, как божественное откровение, ловит каждое твое слово, убежден в том, что ты самый-самый-самый, и, более того, который в тебя влюблен, — такое соседство постепенно начинает раздражать. Тем более когда цель пути не определена, когда ты сам не хочешь делать то, что делаешь сейчас, и с гораздо большим удовольствием оказался бы за тридевять земель… И ведь не скажешь ему ничего! Просто не поверит! Вот и сейчас он скачет с камня на камень с проворством белки, напрочь забыв о том, что можно упасть.

— Мне нравятся горы! — воскликнул Льор. — Ты живешь в чудесном месте, Брехт…

— Да уж, — проворчал орк себе под нос. — Только твои предки не считали это место таким уж чудесным, когда загнали нас сюда!

Льор смутился так, словно был в первых рядах воителей, под чьим натиском восставшие рабы были оттеснены в эти скалы много веков назад. Разозленный его смущением, Брехт прибавил шагу, так что Льор, чтобы поспевать за ним, вынужден был припустить бегом.

Все-таки горы оставались для орка родным и привычным домом. Несмотря на то что нёс почти все припасы, он ушел так далеко вперед, что эльф догнал его, лишь когда орк остановился, запрокидывая голову.

— Ой! — Разогнавшись, Льор не успел затормозить и ткнулся носом Брехту в спину.

— Глаза разувай, когда по горам ходишь, — пробурчал Брехт.

Льор хотел было что-то ответить, но вовремя заметил, куда смотрит его спутник, и разинул рот:

— Ой, мамочка!

Горное ущелье перегородила почти отвесная стена крутого обрыва. Даже растительность с превеликим трудом находила себе место на этих голых камнях — лишь внизу, ближе к подножию, тут и там торчали кустики камнеломки и карабкался плющ, цепляясь за камни, но человеку — эльфу ли, орку ли, все равно! — нужны были крылья, чтобы одолеть подъем.

— И куда нам теперь? — оценив высоту, робко поинтересовался Льор.

— Вниз, — пожал плечами Брехт. Тряхнул плечами, поправляя мешок, и тронулся с места.

Льор уже хотел было возразить, что путь в обход ничуть не короче, чем путь по прямой, но вовремя прикусил язык. На склоне среди камней темнело отверстие, которое можно было принять за вход в пещеру, только встав над ним. Брехт остановился на самом краю его, смерил глазом расстояние и, махнув Льору рукой, спрыгнул вниз. Ойкнув, юноша бросился за своим спутником и сломя голову сиганул в дыру — прямо в объятия поджидавшего его там орка.

— Ты! — воскликнул он, слегка встряхнув Льора. — Смотри, куда прыгаешь! А если бы тут…

— Но здесь ты! Значит, тут безопасно!

Пораженный странной логикой ушастого недоразумения, орк только покачал головой.

Соскользнув с державших его рук, но продолжая цепляться за них, как за единственную опору, Льор с любопытством осмотрелся:

— Ой, а где это мы?

— В заднице дракона, — мрачно пошутил Брехт.

— Я серьезно!

— Я тоже. Эта нора так и зовется «Драконья ж…». Хм… Сам догадайся!

— А почему?

— Потому, — пригнувшись, орк шагнул в узкую щель, и голос его гулко раздавался уже оттуда, — потому, что тут темно, как у дракона в…

Точность этого заявления Льор смог оценить уже несколько минут спустя. Когда они с Соркой и покойным Тракой Длиннобородом путешествовали в пещерах к югу отсюда, там можно было найти какие-никакие источники света — светящуюся плесень, нити-ловушки некоторых личинок, манящие грибы, комариков и прочее. Здесь не было ничего. И, как назло, сам путь был отнюдь не ровным и гладким. Стены то сходились так, что продираться приходилось боком, то раздавались в стороны на ширину вытянутых рук. Потолок то взмывал круто вверх, то опускался так, что приходилось вставать на четвереньки. Да и пол… Тут на каждом шагу можно было споткнуться или провалиться в трещину. Приходилось шагать осторожно, на ощупь, выверять каждый шаг, каждое движение.